Мысли М. Шокая о Социально-Исторической Обстановке в Туркестане в Начале XX Века и Государственном Устройстве в Будущем Туркестане, Соответствующем Гражданскому Обществу

Мы отмечали, что лидеры Алаш встретили Февральскую революцию в России с большой надеждой на то, что она принесет свободу инородческим нациям, в том числе и народу Туркестана. Это потому, что революция упразднила царскую власть, монархию. Российские демократические партии – кадеты, правые и левые социалисты и др. – видели будущее России в форме федеративных демократических республик. То есть они считали, что русские и другие народы, входящие в Российскую империю, могут создать свои республики и быть равноправными членами федерации. Русские демократы, верные своему названию, положительно относились к идее равенства народов. Об этом чаще всего говорилось в выступлениях таких политических деятелей, как А. Ф. Керенский и П. Н. Милюков, с трибун Думы.

Неслучайно демократы, пришедшие к власти в результате Февральской революции, назвали созданное ими правительство временным. С их точки зрения, власть пришла не по воле подавляющего большинства народа, а была лишь результатом переворота в центре. Поэтому, поскольку созданная власть не могла выразить волю всего народа, ее задачей считалась подготовка и проведение выборов в Учредительное собрание (парламент), которое могло бы быть единственно законной формой власти. Только избранные депутаты Учредительного собрания могли быть подлинной властью, выражающей волю народа, и только они избирали орган исполнительной власти – правительство. Этот первый в истории России парламент, избранный демократическим путем в условиях всеобщего равноправия, был насильственно разогнан по указанию лидера большевиков Ленина, захватившего власть в октябре. До этого идею Учредительного собрания поддерживал сам Ленин, то есть большевики. Но большевики не смогли составить большинство избранных депутатов Учредительного собрания. Иными словами, законно избранный орган власти российского народа был насильственно разогнан большевиками, которые пришли к власти только благодаря вооруженному восстанию небольшой группы населения – фабрично-заводских рабочих. В составе депутатов этого Учредительного собрания были и представители народов Туркестана. Одним из них был Мустафа Шокай. Это был самый вопиющий факт, который даже для тех, кто не знал их теоретических принципов, ясно показывал, что большевики являются антидемократической силой.

По общему мировоззрению и основным политическим идеалам М. Шокай, конечно, был близок к лидерам движения Алаш. Особенно это совпадало с социально-политической позицией А. Букейханова. Тем не менее, по одному крупному вопросу их взгляды разошлись. Прежде всего, М. Шокай рассматривал тюркские народы, населяющие Среднюю Азию, и даже народы, проживающие за ее пределами, не как отдельные народы, а как разные части одного народа, то есть отдельные этносы, входящие в одну нацию. Поэтому он считал правильным, чтобы весь Туркестан, населенный тюркскими народами, был одной автономией. По его мнению, сюда, конечно, входили и казахи. Только когда все тюркские этносы, населяющие Среднюю Азию – казахи, узбеки, киргизы, туркмены и др. – будут вместе, они смогут создать мощное государство. Их культурные, духовные и другие корни едины. «В истории национального движения Туркестана впервые было допущено разделение движения между Мустафой Шокаем и его алашординскими друзьями. М. Шокай не только заложил теоретическую основу национального движения, но и определил место эмиграции в национальном движении», – пишет Б. Садыкова /14/.

Но большинство лидеров Алаш, возглавляемых А. Букейхановым, были против этой идеи. Их доводы, конечно, тоже казались достаточно обоснованными. Это тема, требующая отдельного серьезного анализа. По словам А. Букейханова, если у нас – казахов – такой дефицит образованных, просвещенных граждан, то есть необходимых кадров, то, например, в Узбекистане их в десять раз меньше по сравнению с нами. Кроме того, там широкие массы находятся под влиянием религиозных деятелей. Поэтому, по его рассуждению, куда мы пойдем с таким объединением? Этот спор, однако, не нарушил их взаимоотношений. М. Шокай участвовал и в делах создания казахской автономии среди сложных действий по созданию Туркестанской автономии. «У нас нет никаких данных о том, какую сторону поддержал Шокай в горячих обсуждениях, связанных со временем провозглашения автономии. Но судя по тому, что он выступал посредником между двумя сторонами, мы можем сказать, что он придерживался нейтральной позиции», – говорит Абдуакап Кара.

Туркестанская автономия — часть Алаш. Ошибочно рассматривать ее отдельно. Потому что именно Алихан Букейхан отправил Мустафу Шокая в Туркестан. Первый руководитель Туркестанской автономии Мухамеджан Тынышбайулы был деятелем Алаш, второй и последний президент Мустафа Шокай был деятелем Алаш. В целом, в то время казахи Сырдарьи в составе Туркестанской автономии составляли более половины всего казахского населения. Лидеры Алаш не могли оставаться равнодушными к их судьбе. Туркестан и Алашорда были независимыми друг от друга правительствами. Они не возникли одновременно во взаимосвязи друг с другом. Они возникли независимо, не зная друг о друге. Но оба были двумя руками Алаш. В конечном итоге, они являются двумя отдельными ветвями движения Алаш. Позже, после того как большевики свергли оба правительства, Мустафа Шокай из Туркестанской автономии, Губайдулла Кожа, Заки Валиди Тоган из Башкирского правительства, и Алихан Букейхан, Ахмет Байтурсынулы, Миржакып Дулатулы из правительства Алашорды встретились в Оренбурге и создали новый союз. Он был назван «Союзом автономных мусульманских областей Юго-Востока России».

«Идея тюркизма, вероятно, возникла из цели совместной защиты тюркскими племенами своих общих национальных интересов во время холодной войны с внешними врагами. Этот процесс, как показывают данные, происходил уже в эпохи Хунну, Усуней и Канглы. А ее формирование как целостной концепции, мировоззрения, по мнению специалистов, совпадает с периодом VI-VIII веков, временем создания первого тюркского государства, возникшего на основе общетюркских интересов» /15/.

По большевистской теории, в будущем должны исчезнуть классы и государство. Даже нации, а значит и национальные языки, которые кажутся более устойчивыми, чем они, также исчезнут. Вероятно, во всем мире останется только один народ, или одна нация, и один язык. И так будет. Единственным врагом сформировавшегося или формирующегося пролетариата каждого народа, каждой нации является буржуазия, господствующий класс его собственной нации. То есть само единство народа состоит из враждующих классов, которые не могут существовать друг без друга. Пролетариат также уничтожит сам себя как класс, придя к бесклассовому обществу.

Но все эти идеи претерпевали изменения по содержанию и форме в зависимости от меняющихся обстоятельств в каждый период. Другими словами, по мере того как обстоятельства подтверждали ложность этих идей, лидеры большевизма постоянно латали их, стремясь спасти свои позиции. Например, известно, что идея всемирной пролетарской революции была в таком состоянии. Маркс и Энгельс говорили, что пролетарская, социалистическая революция начнется в странах с наиболее развитой промышленностью, а Ленин утверждал, что она может победить и в самом слабом звене империализма. И этим слабым звеном была Россия, где капиталистическая промышленность только зарождалась, а пролетариат еще не успел полностью сформироваться. С самого начала было ясно, что диктатура пролетариата в стране, где подавляющее большинство населения составляли крестьяне, могла быть установлена и удерживаться только вооруженной силой. Тоталитарный характер большевиков в теории стал еще более очевидным в их действиях после прихода к власти.

М. Шокай в своих статьях на страницах «Яш Туркестан» и других изданиях стремился раскрыть антидемократическую сущность действий большевиков, в первую очередь их тоталитарного произвола. Большевики, например, не только прямо способствовали организации коммунистических, левых сил во многих странах, но и непосредственно руководили этими делами, возбуждая внутренние мятежи и стремясь ослабить их внутреннее единство. Известно также, что они финансировали коммунистические, левые партии за рубежом. Большевики не отказывались от цели мировой революции, которая должна была привести к господству левых сил, составляющих небольшую часть населения во многих странах, до самого своего окончательного краха /16/.

Более того, М. Шокай раньше других понял тоталитарный, даже экстремистский смысл большевизма. Он внимательно следил за тем, как менялись и колебались общие концептуальные позиции лидеров большевиков, особенно их принципы, касающиеся национального вопроса. В понимании лидеров большевиков стремление к национальной автономии опасно для единства пролетариата всех народов, то есть противоречит ему, ослабляет пролетарскую борьбу. Поэтому национальная автономия или самоопределение – это то, что можно использовать только как временный лозунг, в зависимости от ситуации, в борьбе пролетариата за победу. С точки зрения конечных целей пролетариата, существование наций как отдельных независимых государств является излишним, даже вредным.

Когда М. Шокай встретился с Н. Чхеидзе, который был председателем Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, летом 1917 года и спросил его, как он смотрит на то, чтобы Туркестан стал автономией, Чхеидзе предупредил его, что лучше не поднимать такой вопрос. Он писал, что насилие, совершенное Ташкентским Советом железнодорожных рабочих и солдат над местным населением Туркестана, который захватил власть еще до переворота в Петербурге, совершенно затмило зверства царских времен. Он писал, что на III Съезде рабочих и солдатских депутатов Туркестана в Ташкенте в 1917 году большевики, уже успевшие захватить власть в регионе, приняли постановление не допускать туркестанцев к участию в органах власти. Суть этого в том, что они сами признали, что установление диктатуры пролетариата в стране, где нет ни одного пролетариата, равносильно лишению суверенных прав народа этой страны.

В определенный период большевики, возглавлявшие Ташкентский Совет рабочих и солдатских депутатов, приглашали М. Шокая в свою организацию и даже предлагали ему возглавить этот Совет. Но М. Шокай, хорошо знавший отношение большевиков к народу Туркестана, отказался от этого и направил все свои усилия на создание Туркестанской автономии. «За короткий срок, благодаря настойчивости и организаторским способностям М. Шокая, подавляющее большинство народа Туркестана сплотилось вокруг идеи автономии и выступило в защиту своих национальных интересов» /17/. То есть бескомпромиссная борьба с большевиками началась с периода, когда М. Шокай создал Туркестанскую автономию в Коканде. И это противостояние не ограничивалось только политическими вопросами; во многих случаях оно охватывало и мировоззренческие, философские, культурно-духовные основы. И эти темы вращались вокруг свободы, демократии, гражданских прав людей, права народов и наций на самоопределение, равенства и справедливости и т.д. Это были самые актуальные темы журнала «Яш Туркестан» (1929–39 гг.), который он возглавлял.

Тема национальной независимости является конечным стержнем, к которому неизбежно ведут все его обсуждаемые выводы. И основная мысль М. Шокая, наоборот, заключается в том, что сила, сплачивающая нацию изнутри, — это единство духовного разума, присущего всем группам и отдельным членам нации. Но что это за единство? Он постоянно подчеркивает, обсуждая эту тему, что ни экономическое, ни политическое единство не могут привести к длительной исторической сплоченности, если они не питаются духовной целостностью. Он также отмечает, что поскольку его статьи посвящены определению конкретных политических и практических вопросов, он не может останавливаться на раскрытии их философского и научного смысла. То, что такой смысл существует и что он на него опирается, также не вызывает сомнений. Каким, по нашему мнению, может быть этот смысл?

«…Деятельность Мустафы Шокая не ограничивалась ведением идеологической борьбы с Советами. Он был не только активным политическим деятелем, но и ученым, который проводил научные исследования, связанные с историей Туркестана» /18/. Как было сказано ранее, М. Шокай был хорошо знаком с классической немецкой философией, особенно с трудами И. Канта о народе и нации. Основанием для такого вывода служит ссылка М. Шокая на мысли И. Канта и Фихте по этому поводу. И в этих ссылках он рассматривает определение Канта и Фихте, показавшее различие между народом и нацией, как ясный, неоспоримый принцип. Хотя он не приводит анализа в этом определении, его последующие мысли в анализе понятия «национальный интеллигент» основываются на этом определении. Потому что для того, чтобы национальная интеллигенция подняла народ до уровня нации, ей должен быть присущ общий разум, а в случае туркестанцев – «восточный разум», «восточный дух». Без этого они остаются чужими для своего народа. По его мнению, трагедия такого отчуждения произошла с Шоканом Валихановым. В то же время он говорит: «политической и социальной народной массы, ставшей нацией без своих интеллигентов, никогда не существовало» /18, с. 176/.

Основой этого духовного отчуждения от своего народа, этого наличия общего духа, сознания, на которое он ссылается, является то, что Кант назвал идеей блага (idea blaga), которая сводит воедино многообразные стороны внутренней жизни каждого человека. Эта идея блага присуща и народу. Независимо от того, как каждый человек и народ понимают это благо или в чем они его видят, эта идея, независимо от этого, может быть ядром, объединяющим весь духовный мир людей в целое. Ф. Ницше позже назвал это космологическими ценностями. Эти слова показывают, что М. Шокай был хорошо знаком с творчеством Ф. Ницше.

Конечно, Шокай, который тратил свою жизнь на борьбу за свободу и независимость своего народа, не мог согласиться с позицией Ницше, который рассматривал народ как толпу, скопление выродившихся, ничтожных и побежденных, и оценивал человечество лишь как средство, а не цель. Поэтому он противопоставил взгляд Фараби, который считал человечество целью, идее «сверхчеловека» (Übermensch) Ницше. В то же время, весь жизненный путь М. Шокая и его ценности не соответствуют принципу, который возводит постоянное стремление к силе, превосходству, господству – короче, к воле к власти (по терминологии Ницше) – на уровень основного закона вселенной.

С этой точки зрения, высшей жизненной ценностью М. Шокая, его основной сущностью, можно назвать свободу, а точнее – национальную свободу. А практической организационной формой национальной свободы является независимое национальное государство.

Конечно, неравенство наций, несомненно, проявляется и в межгосударственных отношениях. Но равенство и неравенство во взаимоотношениях наций, отделившихся в государства, проявляются гораздо яснее, чем в межнациональных отношениях внутри одного государства, поскольку их территориальные, экономические, культурные и, особенно, политические границы четко разграничены. Нации в этом последнем случае должны взаимодействовать как международные личности, то есть как целостные субъекты с другими такими же субъектами.

Отношение М. Шокая к человеку, к народу, четко видно в том, что он говорил о взгляде Аль-Фараби на возникновение общества. «Мысли Фараби о происхождении человеческого общества были изложены спустя много веков в труде Ж. Ж. Руссо “Общественный договор”… Барон Карра де Во пишет: ‘В “Модели Города” есть мысли, поразительно схожие с некоторыми недавними концепциями Ницше, а именно относительно роли силы и власти в обществе’. Но, — пишет М. Шокай, — отношение Фараби к силе и насилию и его оценка их роли в обществе иная, даже противоположная, взглядам немецкого философа. Если для Ницше благо — это то, что обеспечивает господство высшей касты над низшей, ‘сверхчеловека’ над обычными людьми, то для Фараби насилие и сила — это болезнь зла в человеческой философии, и автор ‘Совершенного Города’ говорил об этом в главе о ‘Несовершенных Городах’» /19/.

Идея национальной независимости обсуждается не только в ее государственно-политическом смысле, но и в общем метафизическом, философском содержании. Эта сторона идеи чаще всего проявляется как основной, лежащий в ее основе смысл при обсуждении конкретных политических, социальных вопросов. Но в одном случае он говорил об этом прямо. Стремление к национальной независимости, к свободе, — говорит он, — это то, что неизбежно произойдет, как закон природы, когда сформируются благоприятные условия. То есть, даже если оно подавлено, это стремление – явление, которое никогда не угаснет. В связи с этим его мысли о свободе, демократии, независимости явно созвучны взглядам Руссо, Канта, Фихте. Доказательством тому служат его ссылки на высказывания этих мыслителей. Он показал, что его позиция была противоположна концепции Ницше о народе, которая оправдывала и обосновывала господство «Сверхчеловека» над ним.

Для М. Шокая по-другому быть не могло. Его мысли в этом направлении и весь его пережитый опыт привели его к выводу, что путь автономии был ложным путем, особенно для национально-освободительного движения Туркестана. Потому что автономия в рамках такого государства, как Россия, лишь укрепляет ложную иллюзию национальной самобытности и ослабляет страстное желание нации к независимости. Следовательно, для зависимой нации единственно истинный путь с самого начала – это борьба за создание независимого национального государства.