Пламенный публицист

Судьба не обделила лидеров Алашского национально-освободительного движения ни выдающимися организаторскими способностями, ни мощным творческим даром. Как две стороны одной медали, эти качества в полной мере были присущи и Мустафе Шокаю. Особенно ярко они проявились в публицистике — жанре, который сам по себе требует внутреннего огня и гражданской страсти. Его статьи, принесшие ему мировую известность, отличались тем, что он безошибочно чувствовал и точно отражал дыхание общественной жизни советской эпохи, глубиной и богатством содержания, исключительной смелостью и остротой суждений. После ликвидации Советской властью Туркестанской автономии и вынужденного ухода её руководителя Мустафы Шокая из родной страны, он с 1919 по 1920 годы около двух лет прожил в Грузии, а после установления там власти большевиков был вынужден перебраться в Турцию и, наконец, в мае 1921 года добрался до Франции. Обосновавшись в Париже, он стал искать новую площадку для борьбы за свободу и независимость прежде всего Туркестана, а затем и всего тюркского мира. Теперь главным оружием для него стало перо; он превратил публицистику в свой основной политический инструмент.

Ещё в Ташкенте он был одним из основателей и первым редактором газеты «Бирлик туы», которая начала выходить в июне 1917 года и была закрыта в середине апреля 1918-го. Кроме того, по инициативе Национального центра мусульман Туркестанского края с апреля 1917 года выходила газета «Улуғ Түркістан», в редакционную коллегию которой он также вошёл и активно участвовал в её работе. Все это стали первыми яркими шагами, раскрывающими организаторские и публицистические способности Мустафы Шокая. На страницах этих изданий появилось немало его статей о единстве тюркских народов, о национальной политике только что установившейся Советской власти, о земле, свободе и правах коренного населения. Так, в номере «Бирлик туы» от 4 июля 1917 года он подвёл итоги своим впечатлениям от Всероссийского мусульманского съезда, проходившего с 1 по 12 мая 1917 года. А в №14 от 8 ноября 1917 года совместно с Миржакыпом Дулатулы опубликовал статью «Алаш ұранды қазаққа!» («К казахам под знаменем Алаша!»), где остановился на трагическом положении беженцев-казахов и кыргызов в Туркестане, рассказал об их массовой гибели, превращении в изгнанников и о том, как целые группы людей были вынуждены переселяться в Китай. Этот первоначальный опыт значительно обогатился в 1919–1920 годах, когда Мустафа Шокай находился в Демократической Республике Грузия. Он активно сотрудничал сразу с несколькими местными изданиями и сам участвовал в выпуске газет и журналов. В тот период было опубликовано около 60 его статей.

В первые годы эмиграции в Париже (1921–1922) Мустафа Шокай, оставаясь твёрдым борцом и пламенным публицистом, сотрудничал с такими изданиями, как «Воля России», «Слово», «Социалистический вестник», «Le Temps», «Orient et Occident», а также с органами печати, связанными с бывшими лидерами Временного правительства России А.Ф. Керенским и П.Н. Милюковым, которых он хорошо знал ещё по Петербургу. Его статьи привлекали внимание широкого круга читателей, отличаясь образностью, выразительным стилем, яркими характеристиками как в положительном, так и в критическом плане. Первая статья — «Голод в Киргизии» — была опубликована 26 ноября 1921 года в газете П.Н. Милюкова «Последние новости». Однако анализ материалов показывает, что непонимание с русскими демократическими лидерами началось довольно рано. Так, в редакционной статье «Последних новостей» от 26 декабря 1922 года появилось ложное сообщение о том, что 22 декабря в Лозанне (Швейцария) Мустафа Шокай якобы встречался и консультировался с Исмет-пашой и при этом говорил о желательности движения турецких войск в Закавказье в обход Грузии с охватом Армении. По этому поводу в газете было опубликовано лишь третье письмо Мустафы Шокая к главному редактору, в котором он подчёркивал, что никаких консультаций с Исмет-пашой не было, а если бы такая беседа и состоялась, он посоветовал бы тому держаться подальше от Закавказья [1, с. 357].

Регулярное сотрудничество с газетами А.Ф. Керенского и П.Н. Милюкова, в основном, пришлось на период с апреля 1923 года по конец 1924-го. За 19 месяцев было опубликовано около 50 статей. Приведём пару примеров. В №1287 газеты «Последние новости» от 5 июля 1924 года была напечатана его статья «В лаборатории национального вопроса (из туркестанского опыта)», в которой Мустафа Шокай указывал, что большевики называют Туркестан лабораторией национального вопроса в составе РСФСР, однако реальная ситуация совершенно иная: повсеместно царят безработица и голод, и он приводит этому конкретные факты [1, с. 533–538]. В статье «Смычка с туркестанской беднотой», опубликованной в той же газете 28 января 1925 года, в публицистической форме описывается жизнь кишлаков в первые годы Советской власти. Автор, опираясь на материалы местной прессы, приводит конкретные данные о численности населения, налоговом бремени и т.п. Он показывает «заботу» властей и «ленинское внимание к деревне», когда мусульман, не сумевших выплатить налог мясом, вынуждали ловить и забивать диких свиней в камышах. Описав положение таким образом, автор завершает статью риторическим вопросом: можно ли, глядя на всё это, говорить о «благодеяниях Великого Октября» для Туркестана? [2, с. 39].

Разумеется, содержание этих историко-публицистических работ, в которых Мустафа Шокай беспощадно критиковал большевистскую политику на просторах СССР, не могло не дойти до Москвы. В письме от 29 мая 1925 года, адресованном членам бюро Киргизского (Казахского) областного комитета РКП(б), глава Советского государства И. Сталин, говоря о «не безызвестном в белогвардейской прессе» Мустафе Шокае, писал: «Мы взяли власть не для того, чтобы доверить руководство и политическое, идеологическое воспитание молодёжи беспартийной буржуазной интеллигенции. Эта борьба должна быть решена полностью и без остатка в пользу коммунистов. В противном случае в Киргизии (Казахстане — автор) вполне возможно победоносное выступление шокайцев. А это равносильно идеологическому и политическому краху коммунизма в Киргизии (Казахстане)» [3, с. 606–607]. После этого советские идеологи стали яростно клеймить Мустафу Шокая как «предателя», «изменника», «контрреволюционера», «истинного пантюркиста» и «панисламиста». Отечественникам было строго запрещено не только изучать его деятельность и творчество, но и вообще упоминать его имя.

Несмотря на целый ряд противоречивых обстоятельств, в названных газетах с 1921 по 1927 годы было опубликовано около 150 его статей. У Мустафы Шокая было две главные причины идти на такой шаг. Первая — необходимость зарабатывать на жизнь, вторая — отсутствие иной площадки для политической борьбы. Однако со временем он убедился, что русская демократия не может стать надёжным союзником национального движения Туркестана. Особенно на это повлияло негативное отношение А.Ф. Керенского к народам Туркестана. Понимая, что интересы Туркестана могут быть по-настоящему отражены только в самостоятельном органе печати, Мустафа Шокай приходит к идее создания издания Туркестанской национальной организации (ТҰБ). Здесь ему помогло движение «Прометей», возникшее в 1926 году на основе концепций, выдвинутых польским лидером Ю. Пилсудским, и прекратившее существование с началом Второй мировой войны. Это отчётливо видно по переписке Мустафы Шокая с представителями польского государства, в том числе с Тадеушем Людовиком Голувко, возглавлявшим Восточный отдел МИД Польши в 1927–1930 годах. В первых письмах, датированных 1926 годом, подробно обсуждаются вопросы жалования, издания, его финансирования, целей, места выхода, трудностей организации и т.д. В итоге по решению ТҰБ в феврале 1927 года был запущен журнал «Йени Түркістан», который выходил в Стамбуле с июня 1927 по сентябрь 1931 года [4, с. 262]. Мустафа Шокай приложил все усилия, использовал личные связи и знакомства, чтобы этот журнал появился на свет. В статье «Йени Түркістан» он писал: «Мы возрождаем слово “Туркестан” как символ национального единства, национально-государственного единства, как общий дом для узбеков, казахов, кыргызов, башкир, туркмен, таджиков — для всех тех, кого ныне искусственно разделили национально-государственными границами, — как культурный центр для всех» [2, с. 294]. Журнал ставил целью укрепление языкового и духовного единства между народами Туркестана и Турции. Главное же — знакомить с жизнью туркестанской эмиграции, её целями и задачами, а также доносить до эмигрантов информацию о национально-освободительной борьбе в самом Туркестане, о его социально-экономическом и политическом положении, о тюркской культуре. Статьи «Идейные и практические стороны национальной политики большевиков в Туркестане», «Политика голода Советов в Туркестане», «Голод надвигается на Туркестан», «О национальном вопросе», «О государстве Туран» и другие сыграли важную роль в распространении идеи национального освобождения Туркестана и тюркизма, в пропаганде духовного единства тюркских народов и были ценны тем, что раскрывали истинное лицо советской идеологии.

Особой страницей эмигрантской деятельности Мустафы Шокая стало блестящее освоение французского языка — официального языка Франции. На этом языке он написал более 130 статей. Разумеется, главной их темой была жёсткая критика политики Советской власти на всей территории СССР. В статье «Политика Советов на Востоке и национальный вопрос в России», опубликованной в четвёртом номере журнала «Orient et Occident» за 1922 год, Мустафа Шокай указывал, что у советской политики на Востоке есть конкретные цели: заручиться поддержкой этих стран, чтобы использовать их в борьбе с Западом, советизировать их ради осуществления мировой социальной революции и любыми средствами препятствовать сближению Востока с Западом. Более того, даже тот факт, что турецкая пресса перестала публиковать резкие нападки на Францию и Англию, большевики считали серьёзной угрозой. Восток интересовал Советскую власть лишь как инструмент для уничтожения мирового капитализма [1, с. 341–352].

В документе-докладе «Цели и направление национального движения в Туркестане», хранящемся в архиве МИД Франции, Мустафа Шокай анализировал политику России и характер национального движения в Туркестане. Туркестан провозгласил себя автономией в ноябре 1917 года, одновременно сохранив формальные государственные связи с Россией. В то время, когда сопредельные по границе, языку и религии страны полностью отделялись от России, сохранение Туркестаном этих связей объяснялось двумя причинами. Во-первых, слабостью самого Туркестана и реальной возможностью его быстрого завоевания вооружёнными силами России, в недрах которой всегда существовала глубокая неприязнь к мусульманам. Во-вторых, стремлением не допустить превращения демократического национализма в псевдоисламский шовинизм под влиянием панисламистов. Опасаясь панисламистов, националисты Туркестана попали в ловушку большевиков. Те же, в свою очередь, превратили Туркестан в плацдарм для военной и идеологической пропаганды на Восток. Это сильно ослабило социально-экономическое положение региона. В ответ национальное движение окрепло: его представители всё определённее требовали свободы и независимости Туркестана, и их поддерживало большинство населения, включая даже часть мусульман-коммунистов. Целью националистов было не допустить превращения Туркестана в главное оружие Советской власти для воздействия на Восток [1, с. 358–361].

Главной целей всей политической и творческой деятельности Мустафы Шокая была идея единства и целостности тюркских народов. Без этого, по его глубокому убеждению, не могло быть подлинной свободы и независимости. В статье «Большевизм и тюркский народ», опубликованной в №28 журнала «Прометей» за 1929 год, он анализировал, какое влияние на жизнь тюркских народов оказали буддизм и ислам и какие потрясения принёс с собой большевизм. Он писал, что ранее тюрки часто совершали набеги на Китай, держали «Поднебесную» в страхе, и китайцы, устав от постоянной угрозы, послали к тюркам буддийских миссионеров. Появление буддизма в Центральной Азии сильно повлияло на общественную жизнь, ослабило тюркские племена, чем и воспользовался Китай. Несколько веков, проведённых под влиянием буддизма, привели тюрков к глубокому упадку, и только отказ от этой религии и возвращение к прежней вере позволили им снова окрепнуть. Но период процветания был недолгим: тюрков завоевали арабы и утвердили ислам. Арабы не смогли полностью навязать тюркам свой язык и культуру, но ислам широко распространился и вновь изменил мировоззрение тюркских народов. Затем последовало ещё более тяжёлое испытание — большевизм. Русские, в течение десяти лет проводя различные реформы, делали их исключительно в своих интересах, не считаясь с тюркским населением. Они переосмыслили марксизм по-своему и превратили его в большевизм. После того как большевики завоевали землю и язык тюрков, они взялись уничтожать сами нации. При этом в самом марксизме, на который они ссылались, изначально не было идеи ликвидации народов как таковых [5, с. 70–74].

В эмиграции Мустафа Шокай опубликовал 5–6 материалов и на английском языке. Вероятно, интерес к этому языку усилился после того, как он в 1924–1933 годах шесть–семь раз побывал в Великобритании. Например, в 1928 году в журнале «The Asiatic Review» была опубликована его статья «Басмачество в Туркестане». В редакционной заметке «Внутренний Восток» к этой статье говорилось: «В Западной Европе пока ещё очень мало сведений о важнейших аспектах продолжительной борьбы мусульманского населения бывшей Российской империи против власти Советского Союза. …В этот номер мы с большой признательностью включили доклад господина Шокая, президента Временного правительства Автономного Туркестана, избранного на Чрезвычайном съезде мусульман Туркестана в ноябре 1917 года. Господин Шокай обладает уникальными знаниями и высоким авторитетом, что позволяет ему писать с особой компетентностью, а его обзор событий, произошедших в Туркестане за последние десять лет, отличается доказательностью и объективностью» [2, с. 417].

Перенос деятельности Туркестанской национальной организации в Европу потребовал, наряду с журналом «Йени Түркістан», создания нового издания. К этому Мустафа Шокай готовился очень серьёзно. В письме от 2 ноября 1926 года неизвестному адресату (по содержанию можно предположить, что это был Голувко — А.Б.) о будущей газете он писал: «Если удастся реализовать этот проект, выпуск журнала потребует от меня полной самоотдачи. Я придаю этому делу огромное значение… Мы только начинаем искать практические пути национальной борьбы. Мы не ждём немедленных результатов и не даём таких обещаний… Но, если смотреть с точки зрения долгосрочных государственных интересов, наша работа уже сейчас приносит пользу» [6, с. 40–41].

Результатом этого напряжённого труда стало появление в декабре 1929 года в Берлине первого номера журнала «Яш Түркістан» («Yash Turkistan»). Он выходил на тюркско-чагатайском языке арабской графикой и финансировался фондом «Прометей». Объём журнала составлял около 40 страниц. Уже в первом номере было видно, как тщательно продумано его содержание и структура. В разделе «Саясат» («Политика») были опубликованы программные статьи редактора Мустафы Шокая — «Біздің жол» («Наш путь») и «От редакционной коллегии “Яш Түркістан”». В разделе «Әдебиет» («Литература») — стихи Магжана Жумабаева. В рубрике «Жаңалықтар» («Новости») — сообщения из Туркестана.

Хотя по объёму журнал и был относительно небольшим, но вплоть до августа 1939 года, неизменно поднимая знамя свободы и независимости тюркских народов, «Яш Түркістан» стал делом всей жизни Мустафы Шокая и придал его творчеству особую силу и содержание. Сознавая, что Туркестан не может рассчитывать на «прямую помощь» европейских государств, Мустафа Шокай писал: «Если нам удастся не искажая сути и не ослабляя силы требований нашего народа к национальной независимости отстаивать их на страницах “Яш Түркістан”, то мы, по крайней мере, частично выполним ту священную и весьма тяжёлую обязанность, которая лежит на нас всех» [7, с. 21]. Далее в статье он не только высоко поднимает идеал свободы и независимости, но и чётко формулирует пути их достижения, конкретные политические цели и задачи. Анализируя формулу большевиков о том, что «Туркестанские республики по форме — национальные, по содержанию — пролетарские», он подчёркивает: «Наш идеал — добиться в Туркестане такого государственного строя, который будет национальным и по форме, и по содержанию. Только тогда наш народ станет подлинным хозяином своей земли» [7, с. 22].

В «Яш Түркістан» было опубликовано более 220 статей Мустафы Шокая. В них подвергались всестороннему и жёсткому разоблачению колониальная политика российского правительства, проблемы, порождённые этой политикой, национально-освободительное восстание 1916 года, Февральская и Октябрьская революции 1917 года, движение Алаш, Туркестанская автономия, басмачество, грубые просчёты большевиков в национальных регионах. В статье «Из истории национальных движений в порабощённом Россией Туркестане. Непобедимый национализм», как и в других работах — «Туркестанцы — несклонившие головы», «О национальном вопросе» и др., он подчёркивал, что, хотя в мире существует много колоний, история ещё не знала такой жестокой национальной политики, какой подвергся Туркестан со стороны царской России и большевистского режима. Стремление Туркестана отделиться от России и жить самостоятельно было подавлено многолетними кровавыми войнами, а большевики представляли свои действия как «освобождение нерусских народов» и «гуманную миссию» русского народа под руководством «пророка Ленина». Статья завершается выводом о том, что все культурные и духовные достижения народа — результат национального движения, что «именно национализм является душой и сердцем нашего народа» [7, с. 49]. На этом фоне особенно актуально звучат его мысли и для современной действительности.

За тридцать лет независимости Казахстан, к сожалению, так и не придал понятию «национализм» позитивного смысла, а процессы «обезличивания» и утраты национальных традиций продолжаются. Мы ежедневно видим, как меняются и размываются наши вековые обычаи и ценности. Достаточно вспомнить, что из почти 7000 школ республики только около 54 процентов — с казахским языком обучения, что в столице из 91 школы лишь 34 — казахские, а число смешанных школ остаётся высоким. Жизнь показывает, что дети, получившие воспитание только в русской школе, зачастую оказываются чужими для собственных родителей. Вспоминая об этом, стоит напомнить слова Мустафы Шокая о том, что «нерусская интеллигенция, прошедшая школу русской культуры, не смогла использовать свои знания в интересах родного народа, а лишь пополнила ряды русской интеллигенции и служила укреплению русской государственности» [8, с. 243].

В статье «Ответ туркестанским ленинцам», опубликованной в №5 и №6 журнала «Яш Түркістан» за 1930 год, Мустафа Шокай писал, что у национального движения в Туркестане было две причины: во-первых, то, что народ Туркестана — это нация, отличная от русских, и, во-вторых, то, что интересы национальной экономики Туркестана объективно противоречат интересам России. Он отмечал, что движение набирает силу, а большевики, в ответ на это, усиливают клеветнические атаки на национальных революционеров. С этого времени всех, кто боролся за независимость Туркестана, советская пропаганда стала называть «шокайцами». Например, в книге Нәби Қадырұлы «Значение и задачи печати» содержатся резкие высказывания о «шокайцах», а достижения большевистской власти в экономике и культуре Туркестана подаются в пропагандистском ключе [7, с. 62–70].

В статье «Туркестанцы — несклонившие головы» от 18 февраля 1930 года Мустафа Шокай анализирует впечатления американского журналиста Линдсея Хобсона о поездке в Туркестан, изложенные в небольшой заметке «Советы окружили Туркестан красной стеной», опубликованной в парижской газете «Пари-Миди». Это был, по сути, единственный западный журналист того времени, кто дал относительно объективную картину происходящего в Туркестане. Уже само название статьи казалось откровением. Автор, по оценке Мустафы Шокая, смотрел на Туркестан не сквозь «окрашенные стёкла», а своими глазами: он писал о том, как русские завоевали Туркестан в конце прошлого века, как вместе с ними пришла большевистская власть, пытающаяся разрушить национальные традиции местного населения, и о сопротивлении этому процессу. Мустафа Шокай высоко оценивал несколько строк из этой заметки, считая, что они порой ценнее многотомных описаний. Он подчёркивал: «Туркестан никогда добровольно не надевал русское ярмо», «Туркестанцы живут под коммунистическим гнётом, но головы не склоняют». Завершая статью, он писал: «Одного знания своих прав мало. Необходимо уметь бороться за них. И мы всегда должны быть готовы в нужный момент отстоять свои права борьбой» [7, с. 271–274].

В статье «К вопросу о межнациональных отношениях в Туркестане (по советским материалам)», сначала опубликованной в журнале «Прометей», а затем переведённой на русский и помещённой в №2–3 журнала «Горцы Кавказа» за 1929 год (с. 22–35), Мустафа Шокай писал в письме в редакцию, что хотел бы ещё раз вернуться к проблеме межнациональных отношений в Туркестане, поскольку всё чаще сталкивается с фактами, заставляющими по-новому взглянуть на национальный эгоизм и национальные особенности русских. «Наши прежние лидеры искренне верили в отсутствие национального эгоизма у русского народа и передали эту веру нам, а мы — широким массам. Февраль сменился Октябрём. Народ не заметил ухода Временного правительства, но и к Советской власти не испытывает доверия. Причина в том, что движущей силой революции в Туркестане были солдаты — опора царского колониального режима. Если прежде они делали с местным населением всё, что хотели, то в революционные годы их власть стала ещё более безграничной. Русские рабочие, по сравнению с коренным населением, и при царизме находились в привилегированном положении, и они также были заражены империалистическим колониальным духом. Русские переселенцы считали кишлаки и аулы своей вотчиной». На этом фоне Мустафа Шокай характеризует все три «революционные силы» в Туркестане. Он отмечает, что в период «военного коммунизма» советские органы разрушили всё, что стояло на пути их «революционного строительства», а центр фактически не нес за это ответственности. Спустя двадцать лет после революции, на этапе, когда Советская власть широко пропагандировала «дружбу народов», реальная жизнь в Туркестане выглядела совершенно иначе, о чём он убедительно писал, опираясь на материалы самих советских газет [5, с. 63–69].

Мустафа Шокай остро чувствовал проблемы, которые ставило время, и умел вовремя и точно поднимать их на страницах прессы. Он одним из первых распознал культ личности Сталина. Об этом свидетельствуют статьи «Основной закон Советов», «Вокруг нового Основного закона СССР». В первой из них, начинающейся с цитаты Бисмарка: «Там, где власть лишена совести, закон бесполезен», Мустафа Шокай показывает, как тезис «Да здравствует товарищ Сталин!» постепенно превращается в политический инструмент, а во второй — раскрывает, как коммунистическая партия превращает «личность Сталина» в объект поклонения и средство идеологического давления. История показывает, что культ единоличной власти в любом государстве приводит к его деградации. Советская империя, строившая социализм по всему миру, в конечном итоге рухнула под тяжестью собственных противоречий.

Таковы основные черты публицистического наследия Мустафы Шокая — опирающегося на достоверные документы и факты, пронизанного философской глубиной, написанного ярким и образным языком. Поэтому неудивительно, что, подводя итоги пятилетию журнала «Яш Түркістан» (1934 г.), его автор отмечал: «Сегодня не осталось ни одного очага туркестанской эмиграции, где бы не читали “Яш Түркістан”. Письма, приходящие из арабских стран, Турции, Персии, Индии, Афганистана, Китая, с Дальнего Востока и других регионов, являются наглядным доказательством широкого распространения и высокого авторитета журнала» [9, с. 44]. В материалах о подписчиках указывалось, что журнал получали более чем двадцать общественных организаций и частных лиц из разных стран; всего 885 экземпляров рассылались в 19 государств, а также в Москву, Тифлис, Баку и Туркестан [10, с. 169–171].

Подводя итог, можно сказать, что последним крупным делом, наиболее полно раскрывшим публицистический, редакторский и организаторский талант Мустафы Шокая, стал журнал «Яш Түркістан». Символично, что все издания, начатые им ещё с «Улуғ Түркістан» — «Йени Түркістан», «Яш Түркістан», «Түркістан» — объединены одним именем. Это не случайность, а отражение его энциклопедических знаний, политической прозорливости и тюркистского духа, целиком направленного на служение независимости тюркских народов.

Отмечая эти выдающиеся образцы эмигрантской журналистики, хотелось бы подчеркнуть несколько моментов. Во-первых, все названные издания в значительной степени возникли по инициативе самого Мустафы Шокая, о чём свидетельствует его переписка с польскими представителями. Во-вторых, хотя они финансировались зарубежными государствами, эти журналы не становились их рупором: они выражали боль и надежды прежде всего народов Туркестана и в целом тюркского мира. В-третьих, они последовательно отстаивали идею общего государственного устройства тюркских народов, их единства и целостности, боролись за укрепление национального духа и формирования политического самосознания. В-четвёртых, несмотря на трудности, связанные с изданием за рубежом и огромные сложности в получении достоверной информации из СССР, авторам удавалось глубоко и остро показывать колонизаторскую сущность политики Советской власти в отношении нерусских народов.

Даже в рамках одной статьи, кратко обозначая всё это, я хочу присоединиться к тем, кто считает Мустафу Шокая основоположником казахской эмигрантской журналистики. Его богатейшее творческое наследие служит этому веским подтверждением.

Әбдіжәлел БӘКІР,
доктор политических наук,
профессор Кызылординского университета
имени Коркыт Ата,
научный руководитель научного центра
им. Мустафы Шокая.